Саша энд Кирюша ( KOT_K ), как всегда на высоте исполнившие ковбойский танец, Сан Саныч Станев, некогда бас-гитарист и вокалист одной из первых одесских бит-групп, а ныне крупный бизнесмен, дуэтом с Саней Коханчиком спевший I Feel Good и Lucille. Непременное четвертое отделение перед которым традиционно пускается шапка по кругу. Добрая, домашняя и в то же время веселая и отвязная атмосфера, дым столбом, легкость в душе и теле. Отличное, на мажорной ноте завершение рок-н-ролльного уик-энда, заряд бодрости на всю неделю.

Однако, пора возвращаться из 2007-го в позднюю осень 1966-го.
В главном корпусе ОГУ (Одесского Государственного Университета) был красивый актовый зал с настоящей сценой.
Но мне, тогда второкурснику, был интересен не сам зал, а большая комната с левой стороны его. Называлась эта призальная комната студклубом. Там был письменный стол номинального начальника студклуба Игоря Виноградова, несколько хорошо продавленных диванов и еще кое-какая утварь, включая стулья, которых постоянно не хватало. В дальнем углу комнаты была ширма, за которой могли переодеваться перед выходом на сцену выступающие девушки. На ширме, когда они переодевались, как в известной картине Тулуз-Лотрека висели весьма пикантные части женского туалета и, поэтому, мое живое воображение подстегиваемое юношескими гормонами получало достаточно пищи для размышлений. Но помимо переодевающихся девушек меня интриговала и манила сама атмосфера студклуба. Чего там только не было?!
Сладковатый запах дури мешался с запахом одесского молодого вина.
А главное, не запахи, а люди. Почти все, кто наведывался в студклуб, обладали какими-нибудь талантом.

 

Кто виртуозно рассказывал анекдоты, да так, что даже если ты слышал этот анекдот в двенадцатый раз все равно было смешно до колик. Кто виртуозно показывал карточные фокусы. Кто пел под гитару, а иногда - даже под аккордеон.
Аккордеон тогда еще не утратил популярности. Многие читали стихи, как правило, собственные, но, они по-моему были не хуже стихов тогдашних кумиров, Евтушенко и Вознесенского.
Сам Игорь Виноградов, высокий, худой со скорбным выражением глаз, в моих глазах выглядел глубоким стариком, ему было лет 28. Такой старик в бурное веселье студклуба почти не вписывался. Наоборот, увидев бутылку вина на видном месте, он свирепел, пытался выявить ее обладателя и вычистить его из Храма Студенческих Талантов. Все при этом делали вид, что очень его боятся и он успокаивался, а иногда даже допивал обнаруженную бутылку вместе со всеми. Но строгий вид сохранял по-прежнему. Я заметил одну его слабость, он любил рассказывать про знакомства со всем тогдашним артистическим бомонтом Одессы.
По его рассказам, все одесские знаменитости, включая Сатосову, Дынова и Водяного из Оперетты, Бориса Зайденберга и Лию Бугову, звезд Русского Драмтеатра, знаменитых тогда теноров и меццо из Оперы, ну и, конечно, уже тогда хорошо известных во Одессе Жванецкого, Карцева и Ильченко, были добрыми друзьями Виноградова. Тому, что он называл Карцева и Ильченко, "Ромой" и "Витей", я не удивлялся. В Одессе почему-то этих артистов называли по их коротким именам абсолютно все, включая младенцев, только что научившихся разговаривать. Впрочем, этот контингент поклонников Карцева и Ильченко, скорее всего называл Карцева - "Ломой". "Р" они еще не освоили.
Про Жванецкого, кстати, правда, потому что я сам видел Жванецкого в у нас в студклубе, выпивающим и закусывающим вместе с Игорем Виноградовым, перед выступлением на университетской сцене. И они беседовали как люди, хорошо знающие друг друга.
Тем не менее, слушатели, и слушатели внимательные, ему были нужны. А таких было очень немного, потому что почти все, кто заходил в студклуб, сами желали говорить, петь, пить и другими возможными способами привлекать к себе внимание переодевающихся красоток. Кроме меня. Именно я слушал Игоря Виноградова и задавал ему наводящие вопросы. Во-первых, мне были действительно интересны его рассказы про богему, а во-вторых (и в главных) я имел свой интэрэс. Мне приглянулась университетская сцена для наших бит-клубовских нужд, а ключ от этой сцены был в кармане у Виноградова. У меня тогда появился и союзник. В студклуб часто заглядывал Игорь Рафалович, о котором я впервые написал вот здесь:(напомню, что) Рядом с Адиком на той же веранде (двери, как во многих одесских домах, выходили на открытую веранду) жил другой парень, он потом играл в бит-группах, когда началась эпоха Бит-Клуба, но об этом - позже. Соседа Адика звали Игорем...-

Виноградов и Рафалович, похоже, были друзьями. Меня он тоже немного знал по моим визитам к Адику, но главное то, что он хорошо знал Сашу Станева они ведь вместе выросли в Книжном и были ровесниками. Игорь Рафалович время от времени играл с Сашей в одном составе. Он был и остается теперь, я надеюсь, отличным музыкантом.
Играл Игорь практически на всех инструментах, включая духовые, скажем, саксофон. И некоторыми из этих инструментов владел виртуозно. Мне даже кажется, что именно он приобщил Сашу Станева к музыке.
И, т.к. я ненавязчиво подводил Игоря Виноградова к мысли о наших выступлениях в университете, Игорь Рафалович меня поддержал, узнав что группа его друга Саши Станева тоже будет участвовать в будущих выступлениях. Лед тронулся, оставалось дожать Виноградова, а он уже дожмет начальство. И нам это удалось. Выступление состоялось.
Мне интересна не только музыка нашей юности, но и география тогдашней Одессы,
и все, что с этой географией связано. Поэтому, расскажу немного о том месте откуда пришли и в музыку во взрослую жизнь и Станев и Рафалович, Книжном переулке.
Впервые я услышал о Станеве, когда мне было лет 14. Но совсем не в связи с музыкой. В Одессе не было реальных подростковых банд, как в сегодняшнем  Лос-Анжелесе или Казани начала девяностых. Мягкий климат и красота города смягчали нравы и смертельные схватки за сферы влияния не практиковались. Дрались, конечно, но не до смерти. Тем не менее, город был все-таки поделен между так называемыми "мазами". Подростки, которые не боялись выходить на улицу и проводить так существенную часть суток, знали где какая маза хозяйничает и какова ее реальная сила. И именно в связи с разделом сфер влияния я и услышал впервые имя Станева. Странно, что у Станева клички не было, он был известен под своим собственным именем и фамилией. Его называли как одного из лидеров "мазы Книжного". Мазы, которая контролировала достаточно обширное пространство, примыкающее к крохотному переулку, именем которого она была названа. Рядом был Привоз и Парк Ильича и там маза Книжного тоже считалась авторитетной. Т.е., маза эта была одной из самых сильных в тогдашней Одессе. Ее лидерами, кроме самого Станева, считались Валек и Лиса. Так сказать, триумвират. Валек (Валя Буфалов) был в этой тройке самым безбашенным. С ним в одном классе 118-й школы занималась моя жена. Она вспоминает его как красивого, прекрасно сложенного парня, но не гиганта.
Валек был вполне среднего роста. Зато главной его особенностью было то, что вступал он в драку мгновенно, даже если ему показалось, что на него кто-то не так посмотрел. Девушки от него были без ума, несмотря на репутацию главного хулигана школы. Ну что взять с девушек, им и это в нем нравилось, не только внешность? Так как у некоторых потерявших голову девушек и до встречи с Вальком были ухажеры, то повод для драки в таком случае был более чем серьезным.
Хоть конфликт подобный - один из древнейших, более того, он намного старше существования человека разумного, т.к. по тому же поводу дерутся самцы почти всех живых существ. Но и противникам Валька не нравилось когда у них уводили подруг, так что столкновения поначалу были очень часты. Но потом его просто начали боятся, несмотря на свои отнюдь не богатырские стати, Валек дрался с таким остервенением и таким презрением к собственной боли, что его противники, наконец, поняли: он очень опасен, может и убить. Так что, в конце концов, в обычные драки с Вальком почти никто не ввязывался.
Понятно, что врагов у Валька, при таком характере было более чем достаточно.
По доносу одного из его врагов, его посадили. Еще до суда, когда он сидел в Крестах на Водопроводной, в общей камере он почти мгновенно вступил в драку с авторитетами и... напоролся на заточку. Его храбрость и стойкость не помогли в этом случае. Так погиб Валек Буфалов.

Следующий лидер мазы Книжного - Лиса, (Толик Лисаковский), был тоже достаточно крепким и храбрым парнем, но главное, что в нем оказалось уникальным: его спортивные таланты. Родителя Толика знали в Книжном, как "Ваню-Цыпу" и он занимался опасным, но прибыльным делом, был барыгой, скупщиком краденного. Зато Лиса не продолжил трудовую династию барыг. Благодаря спортивным талантам, он стал классным футболистом и к концу шестидесятых играл за один из двух одесских футбольных клубов, СКА. Про СКА (ОДО) вам уже рассказал Геннадий Мальцер, повторяться не буду. Зато я покажу как выглядел Толик Лисаковский, потому что он есть на групповой фотографии состава команды. Вот он:

1969 год. СКА (Одесса).Слева направо: нижний ряд – А. Лисаковский, В. Варчик, А. Майборода, П. Найда

К сожалению, футбольная карьера Лисы продолжалась недолго. Помешала водка.
А потом она стала и причиной его смерти в сравнительно молодом возрасте.
Получается, что один Саша Станев должен был выжить и жить. Жить и за себя и за
рано ушедших друзей юности. Что ему и удалось. Я не знаю, что ему помогло, может быть и музыка, но, скорее всего, строгое воспитание. По отзывам тех, кто знал его и его семью в юности, очень строгой была его мать, Тамара.
Отец? Опять же из тех же источников, я узнал, что Александр Станев - Старший мало походил на образцового правильного отца. Станев - старший не был алкоголиком. Другая страсть не давала ему покоя - он играл. Нет, не на музыкальных инструментах (во всяком случае, мне об этом ничего не известно).
Он играл в азартные игры. И здесь надо отметить, что в том самом доме, в котором на втором этаже жили и Адик и Игорь на первом этаже был... игорный дом. Ну дом, это громко сказано. Откуда при Советской Власти взяться казино? Просто небольшая комната, куда приходили играть. Такие места на одесском жаргоне назывались "катранами", кстати, так же как черноморские акулы. Их тоже называли катранами. Официально, место куда приходили играть называлось часовой мастерской. Там действительно была и мастерская и часовщик, которого звали Левой. Но к Леве шли со всего района не для того, чтобы отремонтировать часы, а для того чтобы поиграть. За крошечной мастерской, окно-дверь которой выходили прямо на улицу находилась еще одна комнатка. Вот там и играли. Туда приходили играть и игроки "Черноморца", например, Кот (Константин Фурс) и другой любимец футбольной Одессы, Вася Москаленко. Приходили барыги, приходили мясники с Привоза ну и другие не менее уважаемые местные знаменитости. Кроме картежников у Левы играли и барбудчики (игроки в кости). Были ли там каталы, т.е. шулера?

 

Наверное, иногда появлялись, не без этого. Но, только как гастролеры, пока их не раскрывали. Постоянные посетители катрана играли честно,потому что все друг друга знали. И шулерство просто было опасно для жизни. Вот "у Левы" и был одним из самых известных и удачливых игроков Саша Станев, Старший.
Он просто очень хорошо играл, обладал цепкой памятью, хорошо считал и был неплохим психологом. Что еще нужно игроку, если он играет честно?
У Станева  Старшего редко кто выигрывал, хоть играть с ним стремились многие.
Это было очень престижно: у него выиграть, вот почему многие пытались.  
Про юность Станева и других лидеров мазы Книжного мне известно со слов одноклассников моей жены. Она занималась в 118-й школе, которая находилась на углу Книжного и Преображенской. Это школьное здание, выстроенное по типовому конструктивистскому проекту конца тридцатых, в своих стенах выращивало не только хулиганов, футболистов и музыкантов и игроков и азартные игры. Я даже  для баланса попробую описать этот уголок Одессы несколько в другом цвете. Вне Одессы 118-ю школу знают благодаря Михаилу Жванецкому. Это самый знаменитый ее выпускник. Ну а он, в свою очередь, рассказал в своих многочисленных публикациях о своем учителе литературы Борисе Ефимовиче Друкере.
Легендарный Друкер успел вести уроки и в классе, где занималась моя жена и один из предыдущих героев этой главы, Валек Буфалов. Но до выпуска ее класса Друкер не дожил, именно класс моей жены оплакивал любимого учителя на его похоронах. У нас дома сохранилась детская книжка, подписанная Друкером. Он ее подарил жене за хорошие успехи в учебе и надписал ее. Михаил Жванецкий, кстати, пишет фамилию своего учителя с двумя "к". Увы, Михал Михалыч ошибается. Надпись на подаренной книге, сделанная рукой самого Друкера, точно указывает правильное написание его фамилии, с одним "к". Кроме Жванецкого из этой же школы вышли другие известные вне Одессы люди, оба - поэты-песенники, Игорь Шаферан и Михаил Танич. И у них тоже преподавал литературу Друкер. Михаил Танич тоже вспоминал Бориса Ефимовича, я читал об этом.
Один из авторов нашего проекта, Элвиз, тоже успел позаниматься в старших классах 118-й школы но Друкера он уже не застал.

Я понимаю, что читателям хочется, наконец, узнать, что за сюрприз преподнес "Орфей" во второй акции Бит-Клуба, а я все рассказываю о Книжном и 118-й школе. Ладно, больше не буду вас мучить загадками. Объясню, в чем был сюрпирз.
Саша уже рассказывал вот здесь про выступление "Одуванчиков" на университетской сцене и их роскошные костюмы, в том числе, про свою жилетку. Процитирую кусок из его рассказа, чтобы показать еще одну песню, спетую "Одуванчиками":

- Нам пообещали, что на сцене даже будет орган "Юность". Мы по этому поводу выyчили сложную песню "Summer in the City", by Lovin' Spoonfull. Я играл на органе .-

Вот песня, о которой пишет Саша:

В начале главы и я рассказал о "Keep on Running". Тем не менее, при всем уважении к замечательному выступлению "Одуванчиков", которые снова зажгли зал, заставили университетское начальство изрядно поволноваться и немедленно и навсегда испортили мои с таким трудом налаженные отношения с Игорем Виноградовым, главными героями вечера были не они и... даже не "Орфей". Хоть "Орфей", а точнее - Петя Шелюта, имел самое непосредственное отношение к происходящему.

 

Потому что именно он пригласил струнников из Консы. Если мне память не изменяет, это был струнный квартет, его классический состав: две скрипки, альт и виолончель. На скрипке играла симпатичная девочка, остальные участники квартета были юношами. Как их звали я тогда не знал, но при подготовке этой главы я спросил об этом у Пети по телефону. Он сказал, что, к сожалению, их имен не помнит, прошло ведь более сорока лет. Так что, если кто-нибудь из того квартета, прочтет эти строки, отзовитесь и назовите себя. Страна нашей юности должна знать своих рок-героев по именам. Разумеется, они играли струнную партию, когда Станев пел "Yesterday". Но, мне кажется, что Орфей пошел дальше Битлз и на этой же сцене, струнный квартет включился и в "Michelle". Хоть у Битлз в этой песне струнных не было. Событие это было тоже вполне пионерским, в Одессе, в весной 1967 года впервые в СССР были исполнены песни Битлз в сопровождении струнников.
Кстати, в Сети есть сведения о музыкантах-струнниках, которые записывались вместе с Битлз. Посмотрите их имена:

Musicians: Paul McCartney: vocals, acoustic guitar (Epiphone FT-79 "Texan")
Sidney Sax: violin
Tony Gilbert: violin
Ken Essex: viola
Francisco Gabarro: cello

Как видите, Битлз тоже использовали при записи Yesterday классический состав струнного квартета, две скрипки, альт и виолончель (cello это сокращение от полного имени violoncello)
Ну а теперь послушайте тот вариант Yesterday, где звучит струнный квартет