Я покопался немного в памяти и обнаружил в ней отрывистые воспоминания юности.
"Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет ", - кажется так писалось в салунах Дикого Запада.
  Эти воспоминания о тех временах, когда солнце  светило ярче в безоблачном небе, море было  прозрачным и в нем резвились дельфины, сопровождая плывущие корабли.
Одессу еще населяло коренное население , а китайцы, молдаване,  арабы  и турки  еще не думали стать одесситам. Из уютных одесских двориков разносились ароматные запахи жареной скумбрии и ставриды, котлет и отбивных, а из открытых окон слышалась неповторимая одесская речь, сопровождаемая музыкой, скандалами  и комментариями  соседок, постоянно сидящих на скамейках возле ворот. Иногда их сплетни перерывались криками «Точу ножи-ножницы» , точильщика со своим станком на плече или старьевщика –«Старые вещи принимаю…» 
Мы были молодыми и только открывали мир…   Он казался нам таким устоявшимся, патриархальным, хотелось что-то изменить.
Скала на Отраде тогда  еще стояла в море, волнолом только начинали строить,   а  девственные пляжи 10 и 16 станций Фонтана казались нам краем света, на  который впрочем, можно было добраться на морском трамвайчике всего за 30 копеек или на открытом летнем трамвае за 3 копейки. Тещиного моста еще не  было,   а возле колоннады по вечерам собирались проститутки. Вокруг парка Шевченко была  решетка и войти туда можно было за 5 копеек. Там   находился  Зеленый театр, танцплощадка « Огни маяка», именуемая в городе-«майданом», эстрадная площадка,  Центральный стадион,  биллиардная, рестораны, летний кинотеатр, аттракционы, колесо обозрения и еще парашютная вышка.   Ближе к ночи с  близлежащих склонов  доносились стоны любви на радость дежурных милиционеров и дружинников…
Решетка  была и вокруг  Воронцовского  дворца, переименованного во дворец пионеров имени Яши Гордиенко, а центральный вход сторожили два  мраморных льва. Постепенно решетки куда-то исчезли .львы нашли другое место. 
В Лунном парке построили бассейн. В первый сезон он еще  работал, катались резиновые лодочки и в зеленой тине купалась радостная детвора. Потом он прекратил работу, так и стоит до сегодняшнего времени.   В пустом бассейне мы  с утра до вечера играли в футбол... Потом он прекратил работу, так и стоит до сегодняшнего времени. Бульвар и Гоголя сражались против Канавы, Короленко против Театрального, игра иногда переходила в нормальные драки. Играли там будущие бизнесмены, врачи, уголовники, инженеры. Припоминаю, даже приходил будущий авторитет - Карабас.  Нормальный, кстати, был парень, мир праху его.Вот здесь о нем подробнее:http://www.segodnya.ua/news/455909.html
В стране параллельно что-то происходило. Какие-то партийные съезды, памятник потемкинцам на Екатерининской площади , комсомольские стройки и другая рутина. Одесса жила своей другой жизнью. Кумиры здесь были свои. Футболисты Вася Москаленко и Котя Фурс, Валя Блиндер и Толя Колдаков . Актеры - Михаил Водяной и Семен Крупник , Людмила Сатосова и Маргарита Демина. Начинающие в студенческом театре «Парнас» Миша Жванецкий и Рома Кац (Карцев ) с Ильченко Боксеры Леонид Бугаевский , Семен Трестин и Валерий Иняткин. Шахматисты - Ефим Геллер ,Валерий Тукмаков и Семен Альбурт.
А еще капитан китобойной флотилии «Слава»- Анатолий Соляник, который тогда женился на популярной актрисе Наташе Живонковой ,снявшейся в комедиях «Годы молодые» и “Черноморочка”. Об этой свадьбе гудела все Одесса.

Реплика публикатора:
Саша ошибается, Живанкову звали не Наташей, а Светланой. Она в те годы дала шороху. Помогла ей в этом Одесская киностудия. Фильм "Черноморочка", о котором вспоминает Саша, вызвал скандал. Его тогда назвали худшим фильмом года и про него писали даже не рецензии, а фельетоны. Тем не менее, легендарный Соляник, популярность которого соперничала с популярностью лучших одесских футболистов, человек, которого знали в Одессе все, иначе оценил игру Светланы и она стала его женой. Потом он ее взял в рейс и удостоился за это очень злой статьи в газете "Комсомольская правда". Молодая красотка мозолила глаза многим подчиненным капитана, они жаловались и капитана решили в центральной прессе отдернуть. Недаром говорят, что женщина на корабле - к несчастью. Я не помню точно, как поплатился Соляник, его, кажется, сняли после этой статьи.
 Но в чем же дело, откуда такой можно сказать злобный хор и фельетоны? Неужели фильм был так уж плох? Ну, фильм был плох в меру, как и большинство советских фильмов того времени. Никто прямо не писал в чем дело. Но... в Одессе знали откуда ноги растут, хоть в советском кинематографе это было строгим секретом. Ноги до такой степени не демонстрировали. И только в фильме "Черноморочка" на это решились. Светлана Живанкова танцевала в широкой юбке колоколом. Танцевала она вращаясь вокруг своей оси.
Юбка под воздействием центробежных сил максимально приподнималась, а одессит-оператор при попустительстве одессита-режисера все это снимал снизу и довольно долго. В результате, хорошенькие ножки Светы были видны полностью, до того места, откуда они растут. Трусики на ней были для того времени чисто символические. Кадры такого танца убивали неизбалованных советских зрителей наповал и они валом валили в кино. Посмотрел и Соляник. Оценил и взял ноги с остальным телом под свою опеку, за что поплатился. Ну а создатели фильма поплатились, за то что решились снять эти кадры. Вот почему фильм так сильно ругали.
Я не нашел тот знаменитый кадр из "Черноморочки". И вообще, я долго не мог найти ни одного кадра из этого фильма, наконец, нашел один. Здесь Софийка, так звали героиню Живанковой, тоже танцует, но в рыбацких штанах. Многого не увидишь.

Добавлю к этому, что знаменитые фотографии Мерлин Монро, где часть ее платья тоже задрана и
ножки из под него выглядывают достаточно открыто, выглядят весьма пуритантски, по сравнению с кадрами из "Черноморочки".
Так что уже в 1959-м году Одесская киностудия смело обнажала красивые ноги своих героинь гораздо решительней стеснительных американцев.
Знай наших!
Впрочем, у Мерелин Монро тоже весьма неплохо ножки выглядывают.
Напомню Вам одну из этих фотографий.

 

 

Приход флотилии в Одессу превращался во всенародный праздник На рейде выстраивалась многочисленная эскадра китобойных кораблей, непрерывно гудя. Им вторили гудками пароходы, стоящие в порту  и заводы.
Вся Одесса  высыпала на бульвар и к пирсу с букетами цветов и шампанским. Китобои были очень популярны.
Была даже написана оперетта «Белая акация» Музыка из которой стала визитной карточкой Одессы.
Вот кадры из фильма, который снят по этой оперетте. В этом эпизоде - тот самый Водяной, о котором я писал выше.

А еще были популярные одесские песни и одесские дачи в Аркадии на Фонтане, куда переселялось измученное от зноя  население города. Каролино-Бугаз начинал только-только становиться местом отдыха А еще вся Одесса  играла в КВН .
Чемпионом Одессы была тогда  команда «Одесские трубочисты». В черных одеждах с  проволкой  на плечах они действительно были интересными. А некоторые из них вошли в команду ставшую потом чемпионами страны. Многие стали потом журналистами.

Реплика публикатора.
Команда Трубочистов была сначала командой Технологического института им. Ломоносова.
В ее первоначальный состав входил Юрий Макаров, о котором я писал в главе "Девочки", его двое друзей, Крапива и Волович, Олег Сташкевич, мой друг, Юра Каплун и еще несколько человек.
Потом этот образ трубочистов использовала и сборная Одессы, которая участвовала во всесоюзном чемпионате. Часть первых трубочистов влилась в эту сборную.
Вот уже не команда института Ломоносова, а сборная Одессы в образе трубочистов.

 

А вот среди школьников чемпионами из года в год становилась знаменитая 116-я школа.
Там действительно были неординарные ребята, некоторые имена назову по памяти: Борис Бурда, Архангельский, Борис Херсонский, Фима Аглицкий.
И вот эту команду победила в финале-1965 команда совсем не знаменитой 43-й школы – под названием «Черный кот». Я помню как катался в клубном синем пиджаке по сцене, пытаясь быть оригинальным, капитан 116-й школы, будущий знаток и кулинар - Боря Бурда. Но они ничего не могли сделать. 43-я победила почти во всех конкурсах. Да и неудивительно.
К артистизму ребят был приложен труд лучших телевизионных и театральных сценаристов города.  Связи  оказались  посильнее. Припоминаю некоторых участников - Регина Гриншпун (будущий режиссер  московского театра мюзик-холл и бывшая жена поэта Резника).
Сережа Альянаки (сейчас у него банк в Питере). Изя Духович (юрист в Нью –Йорке).
Юра Шамис, Саша Шиссель, Дима Бельфор (они уехали в Израиль, потом в Штаты, занимались бизнесом).

 

В следующем году, правда, триумф сменился на скандал и, когда команда 43-й школы в институте Ломоносова вышла на финал с чемпионским приветствием, написанными теми же сценаристами – в полосатых робах и шапочках, изображая рудник на котором они  вспоминают прошедшие дни, в зале сперва был хохот, потом - гробовая тишина. Сценаристы написали веселый, но явно антисоветский  текст. У членов жюри был нервный припадок. Все их выступления потом свелись к к клеймению позором и другими нехорошими словами того, что осмелились показать прошлогодние чемпионы и, к общей радости зала нашу школу лишили звания…  По иронии судьбы, через год я в этом же зале получал поздравления с поступлением в этот институт.  Но было не до занятий. В нашу  размеренную жизнь ворвались тайфуном рок-музыка «Beatles» и «Rolling Stones», Monkees  и Animals, а еще - Высоцкий. Музыка доносилась с магнитных пленок первых примитивных магнитофонов. Все срочно начали учиться играть на гитарах, создавать бит-группы, приобретать усилители и динамики, сделанные народным умельцем и гитаристом Геной Калмыковым, которые, кстати, работают и до сих пор, а сам Гена, прожив лет 15 в Англии, послал островитян и вернулся в Одессу, где благополучно попивает потихоньку…  На устах были имена братьев Раковых, Жоры Спирина, Гары, Гены Ваганова  Бонифация, Станева, Стаса Мальцева, Шелюты…

 Клуб на Фонтане под народным названием “Чадильник”,  площалки ЗОР-а и другие места, где выступали рок-группы,  превратились в места  паломничества растущий армии  фанатов рока..  Музыку хотелось слушать постоянно. Информацию о новых пластинках черпали где только могли. Каждое утро фанаты включали приемники, настроенные на  « Европа-Либера»  и приятный баритон Корнея Кириака на румынском языке рассказывал о последних рок-пластинках, иногда транслируя пластинку полностью. Нам было все равно на каком языке, даже на  монгольском, лишь бы была рок-музыка. Информацию можно было  подчерпнуть еще из чешского журнала «Мелодия», который до 68 –го года можно было свободно выписать. В то же время любители рока начали собираться в парке Шевченко на “Сходке” – месте, где можно было поменять, приобрести или продать диски. Или просто потусоваться, выпить-покурить. Периодически милиция делала облавы и часто можно было наблюдать картину, когда любители музыки бежали в разные стороны, бросая диски, а за ними, громыхая сапогами и матом неслась милиция. Сходка меняла адреса , то на 8-й Фонтана ,то на Среднефонтанской.
И – выжила, в отличие от Власти Советов. И даже удосужилась статьи о себе в газете “Новое русское слово” (апрель 2004 ).
 И сейчас мы по воскресеньям собираемся в парке у фонтана. Такие же любители рока,  только погрузневшие, поседевшие и полысевшие, но оставшиеся верными  музыке своей молодости. Тогда же я начал коллекционировать пластинки . Я помню свой первый диск  «Help» записанный на тяжелой индийской пластмассе   -“Dum”. Сейчас в коллекции около 7000 аудиодисков и 3000 фильмов, но  все бы отдал за ощущение счастья тех лет.

 

В общем,  время было лихое, не до учебы, конечно. К тому же активно помогали новые друзья, а особенно - подруги. Купил себе гитару, выучил 4 аккорда и развлекал институтскую и бульварную публику. В то время я и познакомился с Миланом Вигневичем.

Впервые я услыхал его имя от декана. Обведя тяжелым взглядом аудиторию, он спросил при
перекличке - "А  что, это импортное золотишко опять отсутствует?" Под дружное ржание всего факультета дверь приоткрылась и в зал проследовал Милан, провожаемый одобрительными и заинтересованными  взглядами  девушек. Потом нас всех послали в колхоз на помидоры, где все быстро перезнакомились и давали друг другу клички.
Мою школьную кличку - “Жан” принес в институт товарищ по школе.
Она так прижилась, что многие думали, меня так зовут на самом деле. Милан так сказал мне:  “Кличка тебе очень подходит, а я сам люблю, чтоб меня называли просто – распиздяем” (из песни слова не выкинешь ). Надо сказать - он гордо нес это почетное звание.

Впрочем, не он один. Вся страна  была такая и автор этих слов: и мои знакомые и даже сам Генеральный секретарь партии.  К чему все это привело видно по нынешнем временам, когда бывшие комсомольские секретари и комитетчики, которые думали о народе приблизительно как я о курице из которой сделана котлета, захватили власть и богатства  страны, прикрываясь как всегда лозунгами. Но не будем о грустном. Dum  Spiro-Spero  как говорили  древние. Так вот,  возвращаясь к тем временам...

Нас с  Миланом объединила любовь к музыке и  отвращение к первым парам. Сталкиваясь у входа в институт сразу шли в кино. Надо сказать Милан не был королем, как вы его обозвали. Он был  обыкновенным нормальным парнем в ненормальной стране. А в те времена надо было как-то закончить институт все время борясь с возрастающими искушениями.  Вудсток нанес нам сокрушающий удар. Появились новые кумиры: 10 Years Afte, Jimi Hendrix , Janis Japlin , Jefferson Airplane, Deep Purple, Iron Butterfly  и Led Zeppelin. Перевернули наши устоявшиеся привязанности. Некоторые из нашей компании учились в институте Народного хозяйства вместе с ребятами из группы “Ноктюрн”, которые играли тогда музыку Moody Blues, Santana, Jimi Hendrix, Expirience, Doors и свои композиции. На соло-гитаре играл лидер и душа группы Вова Казанский, вокал и бас-гитара Саша Нестеров. Был еще орган и две скрипки, но имен не припоминаю, как и имя ударника. На ритм - гитаре и скрипке играл Вова Асриев, будущий английский миллионер и собиратель  картин. Периодически он приезжает в Одессу  на радость местных художников, у которых недорого скупает картины. Каждый имеет свой гешефт. Главное, чтобы  все были довольны.
Так вот репетировали почти каждый день в подвале Клуба Работников Торговли в переулке Чайковского. Болельщиков на репетиции приходило довольно много. Постепенно все перезнакомились. А некоторые остались друзьями на всю жизнь. Все шло своим чередом. Институт я все же закончил, получил распределение на Урал. Но города не нашел даже на самой большой карте и решил не ехать. Что делать в таком городе, которого нет даже на самой большой карте? Устроился в наладку, куда брали всех, так как надо было ездить постоянно в командировки по всей стране. Всегда можно было выкроить свободное время. А летом и до 2-х месяцев. Жизнь продолжалась. В то время музыканты собирались по вечерам на музыкальной бирже. Собственно бирж было две. Но про ту печальную  возле кинотеатра “Одесса”, где  собирались  музыканты "жмура лабать" (т.е. похоронные ) я не буду. А вот возле ресторана “Киев” на Проспекте Мира я бывал каждый день. Там можно было получить работу на свадьбах и вечерах встретить друзей, обменяться свежими анекдотами, приобрести джинсы, сигареты. Некоторые покуривали травку. А если повезет – сесть на круизный лайнер. Играть в ночных барах. Не за деньги (для этого были судовые музыканты ), но за еду и прогулку с комфортом, как бы откусив вкусный кусок от западной жизни. Что мы часто и делали.

Помню первый круиз. Сборный состав музыкантов был таким. Казанский- соло-гитара, Игорь Сидоров - бас – гитара, ударник Леня по кличке Груша, веселый толстенький человек.Робин - гитара, гармошка, вокал. Друзья, дежурные девушки. Огромный лайнер «Азербайджан». В каюте на 4 человека проживало 12 человек. В дорогу, чтоб не скучать, кто-то брал разливной левый коньяк: 3 литра можно было купить за 30 рублей. Кто папиросы “Сальве”, кто джинсы для перепродажи в Батуми-Сухуми, кто деньги, кто – ничего. Каждый выбирает свою дорогу. В первой поездке радость от предстоящего путешествия так переполнила нас, что на пирсе забыли аппаратуру. Тяжело бы нам было, если бы не друзья – судовые музыканты, которые играли в танцевальном салоне до 12 часов. А мы с 12 до 3 в ночных барах. Вот так и приходилось каждый день перетаскивать аппаратуру туда и назад. А имена наших спасителей история сохранила. Саша и Ира Раковы и Гара. А еще пел у них Петя. Хороший высокий рок-голос. Child In Time пел не хуже Гиллана.



Жаль убили его в родной парадной в начале перестройки, занялся бизнесом… На судне были еще такие артисты как Юрий Антонов и Надежда Чепрага, которые так же поехали за круиз.
Кто такой Юрий Антонов, наверное, читателям объяснять не надо. А вот про Чепрагу уже приходится напомнить. Одно время она стремительно набирала популярность и явно хотела стать второй Ротару, а, если получиться, и задвинуть Софью Михайловну на вторые роли. Как показала жизнь, не получилось. Ротару осталась, а Чепрага, не то что бы исчезла совсем, но... мало кто знает о ее существовании. Хоть она существует и поет сегодня тоже. Вот довольно недавний клип с Чепрагой.

Но они на обеде сидели за соседним столиком и нас не признавали. Надо сказать, мы их тоже. Ирка проходя мимо столика громко нам говорила:
- А ….Это тот самый композитор, который один из первых написал “У берез и сосен”. -
И громко смеялась. Лицо Антонова медленно менялось от красного к зеленому. А про то, что мы наблюдали в ночных барах во время игры, можно было написать отдельную книгу Поляки и чехи отрывались по полной. Для меня поездка могла окончиться в Батуми. Пассажирский помощник подошел к нашему руководителю и спросил, указывая на меня:
- А это кто?-
-Наш солист,- ответил Казанский.
- А чего не поет?-
- Простудился.-
- Если до завтра не споет, оставимв Батуми грузинам.

 Такая перспектива меня не устраивала ,пришлось запеть. Мой дебют проходил так: Меня поставили перед выключенным органом, одна из гитар была включена через Лесли- усилитель. Звук казался плавающим и в пьяном состоянии, в котором находились ночные посетители, можно было принять за звучание органа.
Ну а петь пришлось самому: "American Woman" группы "Guess Who":

Все прошло нормально.
С тех пор и приходилось петь. Вскоре мы с Казанским устроились в большой проектный институт, где нас сразу опознали и заставили делать Новогодний вечер, освободив от работы. За месяц мы сколотили группу из местных кадров. Составили программу на 4 часа. Все произошло бы нормально, если бы за столиком не увидел красивую девушку, на которой впоследствии женился и которая поставила выбор: 
 - Семья или рок-группа?
Я выбрал семью, но это совсем другая печальная история.